20.08.2012 в 01:50
Пишет EdwardNigma:Эдварду лучше вообще не спать.
Потому что в редкие часы забытья ему приходит в голову нечто подобное. Спасибо картинкам от NoBeast, моему вечному вдохновению mister J, а также всем рептилиям мира. Все совпадения считать намеренными.
Сон. Порно. Трансформация.Зеленые глаза искрами в темноте – изогнувшись в тени, он меняет кожу, трансформирует тело в несколько шагов. В стену впиваются черные длинные когти, борозды на дереве – как глубокие шрамы. Выдирая древесную плоть, он протягивает руку на свет, сжимает кулак, рассматривает, каждый раз как впервые. Бледная человеческая кожа лепестками расходится под зазубренной блестящей чешуей, падает и растворяется за кромкой светового пятна. Тело вытягивается вдоль стены, остывающая кровь жаждет чужого жара, ему не хватает огня внутри. Нужно покинуть комнату, найти того, кто утолит его страсть.
Рывок к двери – сухие лоскуты кожи осыпаются, мертвые, будто и не были живыми – но что-то вынуждает остановиться, вернуться, растянуть улыбкой рот, еще человеческий.
Он чувствует запах, сладкий, томительный и остро-свежий аромат другого существа, уже сквозь расширяющийся зазор. Их здесь только двое, они чувствуют друг друга, их души связаны кровоточащими жилами, неразрывными, хоть и невидимыми. Второй открывает дверь шире, приближается к пятну света, слабые лучи тянутся к сияющим белым волосам – и ящеру достается еще больше тени, еще больше туманной тишины, чтобы позвать к себе. На кончиках пальцев нет чешуи, он касается руки, тянет, погружает второго в темное, в свой запах, в котором прохладный вереск мешается с раскаленным песком и черной кровью рептилии. В выдохе второго рождается смех, и ящер глотает обожаемый голос, целуя, проникая длинным упругим языком чуть ли не в горло.
Они оба умеют поддаваться друг другу, когда нужно, силы равны, - и сейчас тело расслабляется в холодных руках, когти оставляют вмятины на коже, светлые волосы рассыпаются по спине, когда второй отрывается, чтобы вдохнуть. Между ними нет слов и уже нет расстояния, они меняются местами, и вот уже тонкие пальцы повторяют движение когтей по дереву, ощупывают разрывы. Он не хочет, чтобы его видели, он прижимает второго спиной к себе и срывает с него одежду, неосторожно, царапая до крови.
Тот улыбается, порезы для него не в новинку, это часть сущности, это лишь будоражит и заставляет выгнуться в наслаждении. Опираясь о стену, он ощущает движение подрагивающего языка вдоль своего позвоночника, выше, к основанию шеи, прохладные губы сжимают мочку уха, зубы – тонкие и острые – невесомо прикусывают плечо, он слышит свое имя, почти растворенное в шипении и рыке из глубины гортани. Напряженный член ящера, освобожденный из укрытия под чешуей, уже трется о его зад, задавая ритм, головка вжимается сильнее раз за разом, и наконец, вторгается внутрь. Удержать равновесие сложно, он наклоняется, существо рычит и движется вслед за ним, ускоряя толчки. Блестящая, гладкая сероватая чешуя скользит, щекочет, когти впиваются в плечи, выкручивают руки назад, фиксируют. Тела еще теснее друг к другу, наслаждение нарастает, на последнем, уже последнем витке в плоть у шеи вонзаются зубы, в несколько рядов, ящер рвется назад, тянет кусок плоти и руки в замке, боль и оргазм наполняют одновременно, обжигающая сперма выстреливает внутри, член пульсирует, растягивая негу.
Ящер открывает глаза, зрачки круглые во тьме, обнимает и слизывает кровь, обхватывает языком шею, вбирая тяжелое дыхание, проклятья шепотом сквозь расслабленную улыбку. Тело наполняется теплом, его хватит надолго. В следующий раз – только, только для удовольствия.
URL записиПотому что в редкие часы забытья ему приходит в голову нечто подобное. Спасибо картинкам от NoBeast, моему вечному вдохновению mister J, а также всем рептилиям мира. Все совпадения считать намеренными.
Сон. Порно. Трансформация.Зеленые глаза искрами в темноте – изогнувшись в тени, он меняет кожу, трансформирует тело в несколько шагов. В стену впиваются черные длинные когти, борозды на дереве – как глубокие шрамы. Выдирая древесную плоть, он протягивает руку на свет, сжимает кулак, рассматривает, каждый раз как впервые. Бледная человеческая кожа лепестками расходится под зазубренной блестящей чешуей, падает и растворяется за кромкой светового пятна. Тело вытягивается вдоль стены, остывающая кровь жаждет чужого жара, ему не хватает огня внутри. Нужно покинуть комнату, найти того, кто утолит его страсть.
Рывок к двери – сухие лоскуты кожи осыпаются, мертвые, будто и не были живыми – но что-то вынуждает остановиться, вернуться, растянуть улыбкой рот, еще человеческий.
Он чувствует запах, сладкий, томительный и остро-свежий аромат другого существа, уже сквозь расширяющийся зазор. Их здесь только двое, они чувствуют друг друга, их души связаны кровоточащими жилами, неразрывными, хоть и невидимыми. Второй открывает дверь шире, приближается к пятну света, слабые лучи тянутся к сияющим белым волосам – и ящеру достается еще больше тени, еще больше туманной тишины, чтобы позвать к себе. На кончиках пальцев нет чешуи, он касается руки, тянет, погружает второго в темное, в свой запах, в котором прохладный вереск мешается с раскаленным песком и черной кровью рептилии. В выдохе второго рождается смех, и ящер глотает обожаемый голос, целуя, проникая длинным упругим языком чуть ли не в горло.
Они оба умеют поддаваться друг другу, когда нужно, силы равны, - и сейчас тело расслабляется в холодных руках, когти оставляют вмятины на коже, светлые волосы рассыпаются по спине, когда второй отрывается, чтобы вдохнуть. Между ними нет слов и уже нет расстояния, они меняются местами, и вот уже тонкие пальцы повторяют движение когтей по дереву, ощупывают разрывы. Он не хочет, чтобы его видели, он прижимает второго спиной к себе и срывает с него одежду, неосторожно, царапая до крови.
Тот улыбается, порезы для него не в новинку, это часть сущности, это лишь будоражит и заставляет выгнуться в наслаждении. Опираясь о стену, он ощущает движение подрагивающего языка вдоль своего позвоночника, выше, к основанию шеи, прохладные губы сжимают мочку уха, зубы – тонкие и острые – невесомо прикусывают плечо, он слышит свое имя, почти растворенное в шипении и рыке из глубины гортани. Напряженный член ящера, освобожденный из укрытия под чешуей, уже трется о его зад, задавая ритм, головка вжимается сильнее раз за разом, и наконец, вторгается внутрь. Удержать равновесие сложно, он наклоняется, существо рычит и движется вслед за ним, ускоряя толчки. Блестящая, гладкая сероватая чешуя скользит, щекочет, когти впиваются в плечи, выкручивают руки назад, фиксируют. Тела еще теснее друг к другу, наслаждение нарастает, на последнем, уже последнем витке в плоть у шеи вонзаются зубы, в несколько рядов, ящер рвется назад, тянет кусок плоти и руки в замке, боль и оргазм наполняют одновременно, обжигающая сперма выстреливает внутри, член пульсирует, растягивая негу.
Ящер открывает глаза, зрачки круглые во тьме, обнимает и слизывает кровь, обхватывает языком шею, вбирая тяжелое дыхание, проклятья шепотом сквозь расслабленную улыбку. Тело наполняется теплом, его хватит надолго. В следующий раз – только, только для удовольствия.